Упираясь грудью в спинку стула, Скуало закрывает глаза и тонет в собственных мыслях, занятый переживаниями из возникших проблем и несбывшихся надежд. Никто не рассчитывал, что подобное случится, они все верили в лучшее и только поэтому находили в себе сил жить дальше. Конечно, теперь Вария - не мелкие дети, а опытные наемники, но все же, пожалуй, ему стоит придержать информацию о несостоятельности босса. Вряд ли случатся драмы и суициды пачками, никто из них не опустит руки и не погибнет на ближайшей миссии трагично и показательно, но это больно ударит по каждому, так что Скуало медленно прокручивает в голове варианты о том, что должен будет сказать подчиненным. Врать не хочется, но к правде пока не все готовы, и ему придется..
Испуганный вдох семейного доктора отвлекает, Скуало успевает различить скрип пружин койки и несколько шаркающих шагов, он ещё глаза толком не разлепляет — а его уже кидает вперед, гонит инстинктами и реакциями. Опрокинутый стул с грохотом падает. Ему удается перехватить босса до того, как тот рухнет на пол. Обхватывая его целиком, Скуало на мгновение замирает, заставляя его затормозить и помогая удержать равновесие; Занзас в его руках кажется совсем ещё мальчишкой, небольшим и компактным, эта разница его поражает: похоже, пора смириться с тем, что кто-то просто не рос все это время и очень сильно отстал.
— Ну зачем ты? Успокойся, — сдержанно советует, старается говорить бесстрастно и спокойно, на контрасте тому, что ощущает в оппоненте, видит в его обжигающем взгляде. Признаться, Скуало почти скучал по этому ощущению, по чужому гневу, по первородной ярости, когда сам воздух вокруг нагревается и электризуется. Ему не понятно, отчего Занзас так зол, ведь он совершенно ничего не помнит? Но, похоже, что-то очень важное в нем все ещё живо, просто сокрыто где-то слишком глубоко, чтобы проявиться сразу. Это дарит.. Надежду.
Скуало запрещает себе торопиться или придумывать всякое. Всему свое время, нужно действовать постепенно и осторожно. Но настроение у него заметно улучшается. Помогая боссу вернуться в постель, он бережно опускает пострадавшего на подушки и следит за ним некоторое время, а после ловит за руки, не давая себя истязать. Похоже, им предстоит долгий и сложный путь. Но они пройдут его — вместе.
— Мы обязательно разберемся с этим. Но позже, — тихо обещает, привлекая его внимание. Понимает, догадывается, что именно так тревожит молодого человека. Но сейчас им обоим нужно думать о другом, их общая ненависть к правлению Вонголы обождет. — Верь мне, мы всегда были заодно.
Возможно, Занзас ничего не помнит. Но у него звериные инстинкты и рефлексы выше, чем у кого бы то ни было. Пускай он забыл, но его тело по-прежнему знает правду. Остается лишь восстановить мозг, если это вообще возможно, и тогда босс вернётся к ним - пускай не целиком, но и частицы будет достаточно. Скуало верит, что ради такого можно и подождать ещё немного.
— Заткнись, — хрипло одергивает мечущегося врача, неприязненно морщась, — и делай свою работу, с остальным я разберусь.
Ему не хочется тратить свое время на бесполезные отвлекающие факторы, но нужно держать ситуацию под контролем. Ещё только не хватало, чтобы крысы понеслись докладывать Девятому, что сынуля все ещё преисполнен праведной ненавистью. Впрочем, старикан и без того об этом наверняка знает, и лишь дело времени, когда он решит прибрать свои ошибки. Криво усмехаясь своим мыслям, Скуало возвращает взгляд к боссу:
— Послушай меня внимательно. Тебе нужно поправляться как можно быстрее, это очень важно. Сейчас мне придется привязать тебя, — ровным голосом рассказывает то, что должен сделать. — Ты можешь навредить себе, тебе нужно лежать смирно. Не думай ни о чем, копи силы, они тебе понадобятся.. очень скоро.
Очень скоро — все их планы свершатся. Но сперва необходимо собраться с мыслями и как следует набраться сил. Им всем. Вария готовилась к повторному перевороту долгие годы, Занзасу придется наверстывать в ускоренном режиме, у него остаются лишь короткие месяцы.
Затягивая ремни, Скуало проверяет, чтобы пациенту было комфортно. Лучше его зафиксировать, чем он будет падать из постели, вырывать капельницы с иглами или рвать на себе остатки кожи, множа раны и шрамы. Ему и так досталось, лишние повреждения ни к чему. Конечно, привязанным босс становится уязвим для внешних опасностей, но мечник не собирается покидать свой пост просто потому, что уверен на двести процентов: к ним обязательно кто-нибудь да заявится, не сегодня, так завтра, свои или чужие непременно воспользуются удобным случаем, чтобы устранить неугодный элемент. Но Скуало будет готов и даже чуть позже допустит сюда редких, поверенных офицеров, чтобы дежурить сменами, он не считает себя итальянским суперменом и не хочет снижать качество охраны в угоду собственным амбициям. Нет, уж чему время и научило их, так это доверять друг другу, а не пытаться сделать в одиночку то, что одному не по силам.
— Засыпай, — касается ладонью в скрипучей перчатке горячего лба. Это лучшее, что Занзас может сделать сейчас. Им не о чем разговаривать пока, некуда торопиться. Пускай сутки бегут мимо, растворяя время, но приумножая их общие силы. Скуало верит, что однажды босс откроет глаза — и вспомнит хоть что-то. Он не верит в чудеса, но верит в кропотливую работу, а именно этим они и собираются здесь заниматься. Покуда врач делает свою, Скуало будет делать свою, и боссу тоже придется постараться.
В один из разов, когда Занзас снова приходит в себя и выглядит чуть более вменяемым, Скуало приносит их фамильную книгу и держит так, чтобы ему было виднее:
— Вонгола. Что-нибудь вспоминаешь? Куча твоих родственников и блаблабла, — медленно перелистывает страницы с картами территорий и фотокарточками памятных лиц, — твоя мать простая женщина, а отец — Девятый босс Вонголы, милостиво принявший бастарда в семью. Говорят, тебе жилось несладко в обоих случаях и до, и после.
Скуало хмыкает и захлопывает книгу, опираясь о спинку стула грудью.
— Но потом ты встретил меня, и вместе мы создали нынешнюю Варию. Вспоминаешь?
Он уговаривает себя не расстраиваться, если Занзасу ничего не вспомнится. Он собирается повторять одну и ту же историю снова и снова, пока хоть что-то не отзовется в юноше напротив знакомыми нотками. А пока лишь косится на врача, который собирается уходить после очередных процедур и трагично качает головой, считая потуги капитана бесполезными, ведь это не болезнь, которую можно вылечить таблетками и выполнением врачебных предписаний, это: необратимые повреждения на клеточном уровне, такое — попросту не лечится.
Скуало, впрочем, плевать. Он снова раскрывает книгу и в энный раз заново листает перед глазами Занзаса, время от времени между безумными историями из прошлого спрашивая: вспомнил, устал? Возможно, им обоим стоит немного отдохнуть.
[icon]https://forumupload.ru/uploads/0016/02/3b/14/373840.jpg[/icon]
