Yamamoto Takeshi — Ямамото Такеши
![]()
![]()
Когда ты чувствуешь, что застрял на одном месте,
я считаю, что лучшее, что можно сделать — изменить ритм.
Возраст:
18 лет [24 апреля]
Рост:
177 см
Вес:
63 кг
Национальность:
Японец
Принадлежность:
Вонгола. Хранитель Дождя.
Деятельность:
Студент чего-то там. Какая-то там бейсбольная команда. Какая-то там подработка, но это неточно.
Место жительства:
Япония, Намимори.
Италия, ну там, где Вонгола ахаха.
Ближайшие родственники:
Ямамото Цуёши.
Отличительные черты:
Дурачок.
Репутация:
Дурачок.
Уязвимые места:
Вонгола, отец.
Способности
Хорошо готовит, профессиональный бейсболист. Всё схватывает налету = быстро обучаем.
Боевые способности
Пламя, ранг:
Дождь, А.
Стиль боя:
Ближний бой, в первую очередь.
Специализируется на стиле Шигуре Соэн Рю, так же известном, как «невидимый меч».
В основе стиля лежат как защитные, так и атакующие формы. Для наибольшей результативности, совмещает атаки с Пламенем и, при возможности, использует воду в битвах.
Оружие, артефакты:
Шигуре Кинтоки. Шинай, который превращается в катану только при использовании стиля Шигуре Соэн Рю.
Кольцо Вонголы, атрибут Дождя.
Коробочка Дождя: Ласточка, Коджиро. Способна создавать волну пламени дождя, лёгкий дождь и даже ливень, что помогает скрыть присутствие. Помимо прочего, обладает стандартным свойством Дождя — умиротворением: замедляет всё, чего коснётся Дождь.
Коробочка Дождя: Собака, Джиро. Охраняет три коротких меча.
Опыт:
Пару раз чуть не умер, ахаха.
ТехникиИзначально перенял от отца восемь форм: четыре защитных и четыре атакующих, — позже создал ещё четыре атакующие формы и одну комбинированную.
Биография
В 14-15 решил сыграть с Цуной в мафию.
Тогда же узнал, что местные хулиганы любят заигрываться: при встрече с бандой Кокуё пришлось пожертвовать рукой, но все остались живы, ха-ха!
Проиграл Скуало. Не понравилось.
Чтобы сыграть в мафию, как оказалось, надо научиться держать в руках меч.
Научился, чтобы сразиться с Варией.
Взял реванш у Скуало. Повезло.
Играл в бейсбол — очнулся в будущем.
Будущее не понравилось.
Миллефиоре совсем не умеют играть, но сыграть с ними надо было. Несколько раз.
Проиграл Генкиши. Тоже не понравилось.
Встретил учителя, потерял зуб. Счастлив.
Взял реванш у Генкиши.
Цуна победил Бьякурана! Вернулись в прошлое.
Встретили семью Шимон. Забавные.
Узнали о первом поколении и прошлое Вонголы с Шимон. Тоскливо, но всё разрешилось благополучно.
Появился ещё один младенец. Возможно, он забыл, что Хэллоуин кончился.
Битва представителей Аркобалено — не успеваешь ни вдохнуть, ни выдохнуть. Опасно. Насыщенно. Всё хорошо закончилось.
Поступление в универ, беспечные дни.
ПостЯмамото кажется, что время замирает.
Ямамото кажется, что время движется слишком быстро, неумолимо приближая неизбежное.Ямамото вдыхает полной грудью и закрывает глаза: не этому ли учил его Скуало? Не к этому ли готовил он сам себя?
Ямамото улыбается, но во взгляде не остаётся и тени баловства, но взгляд — серьёзный и внимательный, темнеет вместе с ночью, становится нечитаемым. Это странное чувство: он совсем не волнуется, ему и в голову не приходит, что он может отступить, желание вернуться назад контрастно решимости действовать так, как он должен, не колеблясь и не сомневаясь. Он просто не имеет права на эти эмоции, не имеет права оступиться и допустить ошибку.
— Слушай, Ямамото, ты любишь бейсбол?
— Да, конечно, я люблю бейсбол.
— Тогда, ты любишь мафию?
— Хах? Ты имеешь ролевую игру в мафию?
— Ну да, это. Ту самую Вонголу, в которой Цуна и Гокудера.
— Ахах, ну, это очень весело! Я надеюсь, что Хибари и Мукуро снова будут в нашей команде.
— Не забывай эту улыбку.Ямамото нравилось думать, что это просто увлекательная игра, в которой все они, такие разные и непохожие друг на друга, собирались вместе. Это было по-настоящему весело. Даже когда кровь от сражений была совсем не бутафорской, даже когда оружие было совсем не игрушечным, даже когда игры — заходили лишком далеко, на кон ставили их жизни не понарошку. Ямамото понимал, что имеет в виду Реборн, но не хотел в это верить, отрицал, прикрываясь захватывающими забавами. Это было интересно. Не было и дня, когда он бы скучал. Нужно было просто стать сильнее, правда, чтобы выиграть очередную партию и подняться на уровень выше? Но не понимал слов, тогда сказанных, не понимал, почему должен забыть, как может перестать улыбаться тому, что происходит.
Теперь понимает.
И если чего Ямамото и боялся, так это того, что после сегодняшнего дня на самом деле не сможет вспомнить больше эту улыбку. Не сможет вспомнить этой лёгкости и беспечности, смотреть открыто в глаза Цуне, смеяться громко, не чувствовать тяжести, ступая рядом с Гокудерой.
Просто ещё одна игра, да?
Просто нужно выйти в ней победителем.— Хорошо, я постараюсь! — Ямамото внимательно разглядывает фотографию, на короткое мгновение переставая улыбаться: тёмные волосы, коротко стриженные, шрам на левой щеке, нос с горбинкой. Но когда снова встречается взглядом с Дино, уголки губ непроизвольно дрогнут в привычной улыбке — он отказывается показывать, что понимает насколько всё это серьёзно. Отказывается признаваться в том, что давно всё понял и принял. Что это — не игры. По-настоящему. И жизнь отнимет он тоже — по-настоящему. Это не игра на консоли, где можно перепройти уровень и попробовать ещё раз. Неважно откажется он или убьёт: это взаправду, это не переиграешь и не перепишешь. Разница лишь в том, что если он этого не сделает, то они потеряет самую важную фигуру в их команде, а без неё не может быть и игры, которую Ямамото так любит, всем сердцем и всей душой. Которая для него так важна.
— Хибари? — он не сдерживает удивления в голосе и даже оглядывается по сторонам, пытаясь найти его, но если Хибари и был где-то рядом, то слишком хорошо спрятался, — тогда, полагаю, мне не о чём беспокоиться, — беспечно отзывается, закидывая катану на плечо. Мысль о том, что Хибари где-то рядом и, в случае чего, подстрахует, успокаивает и нервирует одновременно. Успокаивает, потому что он не один. Нервирует, потому что всё это и правда не просто захватывающий квест: значит, Хибари в курсе происходящего, значит, угроза настоящая, не терпит отлагательств. Ямамото не спрашивает, почему именно он должен это сделать — убить — это неважно, раз так решили, значит на то были причины. Его задача состоит лишь в том, чтобы справиться со своей ролью и не обмануть чужих ожиданий, не заставлять Хибари на себя брать больше, чем он должен. Ямамото не позволит, чтобы то, что возложили на него, делал кто-то другой. Не потому что не доверят Хибари или сомневается в нём, а потому что это было бы неправильно, равнозначно тому, что он сбежал, струсил; не справился.
— Всё хорошо, Дино, — он ободряюще улыбается и неловко ерошит волосы на затылке, — ты не должен волноваться. Я всё сделаю, — улыбка, наконец, спадает с губ, Ямамото расправляет плечи и запрокидывает голову назад, вглядываясь в тёмное небо. Выглядит потрясающе. Словно тысячи светлячков цвета серебра собрались в одном месте. — Ну, я пойду! — он коротко взмахивает рукой, прежде чем направится к дому, но замирает, оборачиваясь, говорит:
— И, Дино... спасибо. — Мягкой, мимолётной улыбкой отзывается, прежде чем переступить порог.
Дом встречает его темнотой и спёртым воздухом, не помешало бы хоть иногда проветривать помещение. Ямамото ступает бесшумно, чутко прислушиваясь к звукам, думает, что в такой темноте сложно будет разглядеть чужое лицо. Ямамото не боится, но волнуется, нервы натягиваются, будто струны гитары: он видел, как они лопаются, если слишком затянуть, напоминает себе, что и этого не может позволить. Он должен контролировать каждую мысль и каждую эмоцию — ничто не должно обернуться против него, помешать.
Взведённый курок он слышит раньше, чем выстрел ломает тишину — реагирует моментально, отражая пулю клинком. Ямамото не впервые сражаться катаной против пистолета: он отстранённо улыбается, вспоминая тренировки с Реборном — едва ли хоть кто-то сможет сравняться с его силой. Знал ли тот, что рано или поздно Ямамото придётся выступать против обычного пистолета, что может оказаться опаснее любой способности? Наверное, да. И всё же, сердце пропускает удар. Ещё несколько выстрелов сотрясают воздух и Ямамото кидается в сторону, скрываясь за стеной, что-то с дребезгом ломается, наверное ваза или что-то такое. Он прикрывает глаза, прислушиваясь к собственным ощущениям: откуда идёт жажда убийства? — выдыхает медленно, рывком направляясь в нужную сторону — прямо и правее на три шага. Заносит руку с катаной, меняя траекторию очередного выстрела, и рефлекторно, по привычке, переворачивает её обратной, тупой стороной, когда выбивает оружие из чужих рук, ей же бьёт размашисто по груди. Тело тяжело откидывает назад, Ямамото легко ступает ближе. Глаза привыкают к темноте. Шрам на левой щеке, нос горбинкой, тёмные волосы. Это он.
«Ты должен устранить этого человека».
Ямамото сильнее сжимает пальцы на рукояти оружия, до боли в суставах. Ямамото не может заставить себя нанести решающий удар — правильной, нужной стороной, отнимающей жизнь по-настоящему. Колеблется. Осознаёт окончательно: после этого не будет пути назад и ничего не будет как раньше — это равнозначно тому, чтобы обрубить все мечты на корню. Но разве не поэтому он здесь? Потому что уже всё решил для себя, потому что Вонгола, друзья — важнее, превыше; стоят всего. Даже жизней?
«Ты должен».
Мужчина пользуется замешательством, одним быстрым движением достаёт нож. Ямамото замечает движение краем глаза.
«Устранить».
Струны натягиваются до предела, инстинкты обостряются: тело двигается само по себе, рука сама перекидывает катану в другую руку, переворачивает её — бьёт по диагонали, разрезая ткань одежды, кожу, мышцы. Брызжет кровь. Стекает по лезвию, впитывается в его собственную одежду, оставляет следы на его собственной коже. Устранить. Ямамото припечатывает тело ногой к полу, вгоняет остриё катаны в чужую грудь.
«Тогда, ты любишь мафию?»
Жажда убийства не исчезает, продолжением его собственной, которую он не осознаёт. Сзади. Был ещё один. Становится сильнее, выкручивает инстинкты до гулкой пустоты в груди. Ямамото сводит брови вместе, и резко разворачивается, небрежно вытаскивая меч, заносит руку для очередного удара. Он забывает о главном:
«Но перед этим нужно узнать, кто заказчик, иначе пошлют новых киллеров».
Связь:
@f_ck_off_ok
Так в какой момент всё началось?
Тогда, когда в будущем услышал про смерть отца? Или когда проиграл впервые, самонадеянный слишком? Слышать о том, что не смог защитить, ничего не смог — неприятно. Настолько, что даже у него не получилось сохранить привычную лёгкость. Осознание липким и холодным застревает между рёбрами, медленно разъедает кости, разрушая их, точно ржавчина: мягкосердечность и добродушие — фатальны, не способны сохранить в руках даже то, что должен был держать крепче прочего. Если бы они приняли другое решение. Если бы он был сильнее. Если бы не колебался и не верил свято, что всё получится — словами и щадящим. Если бы, но. Им это по силам, думал он. Они справятся. Цуна справится, примет нужное, правильное решение. Цуна принял решение, что погубило их всех.
Или тогда, когда впервые встретил Скуало? «Оказывается, я совершенно не умею проигрывать», говорит в тот момент Ямамото, и дни теряют счёт. Это правда — он не умеет и не любит проигрывать. Правда — он хотел взять реванш. Но правда и в том, что что-то вскипает в груди, когда клинки сталкиваются, когда чувствует вкус крови во рту и запах её на чужих руках. Он хотел доказать себе, что способен заставить Дождь Варии воспринимать себя всерьёз. Он не хотел признавать, но чувствовал: рукоять катаны слишком хорошо лежит в руках, как будто так и должно было быть всегда, как будто она — его продолжение. Он оттачивал одно движение за другим, жадно впитывал техники, что показывал ему отец, и день с ночью потеряли всякие границы, обращаясь единым.