[icon]https://forumupload.ru/uploads/0016/02/3b/23/78722.jpg[/icon][lz]Беатриче Бонасера, 12 y.o.[/lz][fandom]Принадлежит самой себе, состоит в должности заносы в жопе.[/fandom][status]ещё не_приправа[/status]
Сомнительное празднество в сомнительном месте — Орегано откровенно не понимает, к чему наведываться из раза раз в школу мафии. Наверное, она ещё не достигла того возраста, когда с томлением в груди вздыхаешь, вспоминая чудные детские годы. Златовласка, оборачиваясь назад, только страшно округляла глаза. Быть может, у кого-то то время действительно было блаженной порой, однако сама итальянка не могла окрестить свое пребывание в школе для мафиозных дарований чем-то особенным. Размен возможности быть самой умной на сохранение слуха — весьма выгодная сделка, стоило закончить сие учебное заведение хотя бы ради того, чтобы не убиться об действующего стратегического капитана Варии, который прямо сейчас цедил шампанское, поглядывая в сторону агента из CEDEF так, будто ощущал зуд в спине, ровно там, куда однажды приложилось очень крепко древко швабры. Она чувствовала этот цепкий, внимательный взгляд, но не позволяла себе ответить тем же, фланируя по залу и заводя краткие диалоги, в оконцове коих следовало скромной улыбнуться и придумать ответный комплимент на слова о том, какое чудное закрытое черное платье синьорина-приправа сегодня выбрала. Не говорить же правду о том, что Орегано не собиралась отбирать хлеб у местных матрон, которым хоть где-то надо потрясти своим декольте. Скромность, всё же, лучшая из добродетелей.
Было дорого, богато… Но для самых маленьких породистых щенков был свой столик, где можно было расположить нечто попроще и понятнее мафиозным крошкам. И было там нечто, мимо чего невозможно пройти мимо. Особенно ощущая то, как просверливают ненужное отверстие в твоей светлой черепушке. Орегано, зажав между указательным и большим пальцем уголок панцеротти, подняла пирожок в воздух и, повернувшись к Скуало, поймав его взгляд, демонстративно потрясла, как Рамси Болтон свиную сосиску перед наследником Железных островов, что потерял самую свою любимую детальку. Не зря говорят про итальянцев, что они помешаны на еде. Но ведь за хороший панцеротти, и правда, можно даже драку устроить.
В первый день она волновалась, потому что перспектива оказаться в школе юных мафиози свалилась аки снег на голову вместе с самой Беатриче, оступившейся и сорвавшейся с дерева вниз. Обошлось без травм из-за пробудившегося пламени Солнца, а вот без скандалов и криков тогда не обошлось. Началось, конечно, стандартно о том, что испорчены новые туфли, испачкано и надорвано платье, а почетная миссия скрепить союз семейства, будучи выданной за чьего-то сыночка, явно потерпит неудачу, ибо нет таких привлекательных перспектив у семейства в целом и приданого у самой девицы в частности, чтобы Дева Мария благословила синьора и синьору Бонасера хотя бы браком по расчету для их единственной кровиночки. Потом начались споры уже с маман, которая не желала видеть дочь в черном костюме. Во всех смыслах.
Что очевидно, спор был проигран, ибо с женским желанием огранить от дел семейства ещё можно было мириться, но сейчас это выходило боком — не разбазаривать же уникальные таланты.
А дальше была встреча с директором, какие-то обещания между отцом и главой школы и дорожная сумка с вещами на первое время. И просьба напоследок, вести себя подобающим образом и равняться на кузена Дино Каваллоне, которого Беа не видела почти год, то бишь с тех самых пор как его отдали в школу мафии. «Постараюсь», — пробурчала девочка тогда, поправляя сползающие очки с разболтавшейся душкой, на которую, кажется, не следовало так часто приземляться.
Несмотря на то, что они с Дино не слишком близко общались, это было чем-то, что успокаивало, вехой прошлой жизни среди пучины стремительно меняющихся обстоятельств. И окружения. Новые люди и потребность заводить со всеми знакомство, устанавливая приятельские отношения, бросали в дрожь. И стоя у доски Беатриче высматривала блондинистую макушку и приветливую улыбку, почти не слушая, что говорил учитель. Рядом с Дино сидел паренек, излучавший недовольство, которое златовласка так сразу и не приняла на свой счет. Но стоило Каваллоне подозвать к себе кузину, как светловолосый зашипел, а его взъерошенные волосы делали его похожим на кота, что выгнул спину и поднял шерсть дыбом, демонстрируя всё свое отношение к паштету из крольчатины, а не из индюшатины. В этот самый момент, подходя к свободному месту, Беа приписала его к тем мальчишкам, что фыркают и считают себя лучше других (особенно девочек, коих в классе и не было вовсе), а значит, источник проблем в обозримом будущем вырисовался предельно ясно.
Но она обещала отцу вести себя прилежно, так что если этот всезнайка и получит в нос, то это будет исключительно самооборона от его выпендрежа.
— Это мой друг, Скуало.
Она обернулась назад, пока учитель начал писать что-то на доске. Имя было знакомое, Дино рассказывал об этом свое друге. Только, кажется, Скуало был не в курсе своей дружбы, так ещё и обзывался, на что Каваллоне беззлобно улыбнулся. Как у этой блондинки только язык поворачивается оскорблять кузена? Это же всё равно, что обижать ребенка.
Беа недобро щурит глаза, глядя на Скуало, чувствуя, как свербит обостренное чувство справедливости чуть пониже спины. Нет, даже не так — Справедливости.
— Приятно познакомиться, Скуало, — процедила сквозь зубы, а обещание отстоять честь прекрасного пони так и зависло где-то в воздухе.
А после повернулась к учебнику, когда ребят вновь призвали к порядку.
Звонок, вместо обещанной прогулки до буфета Дино уходит к учителю, который решил, что разобрать ошибки Каваллоне самое время, и кузен просит не дожидаться его, а идти на обед вдвоем. Две блондинки обменялись взглядами. Кажется, там было что-то вроде «за что мне это» и «только ляпни что-нибудь».
— Вы какие-то странные друзья, — произносит девочка, как только они со Скуало отходят от класса. — Когда Дино рассказывал про тебя, создавалось более приятное впечатление.
